Мусина-Пушкина Екатерина Алексеевна

1754-1829

Графиня Екатерина Алексеевна Мусина-Пушкина, дочь генерал-майора князя Алексея Никитича Волконского от брака с Маргаритой Родионовной Кошелевой, родилась 6 октября 1754 года; 27 лет, 6 мая 1781 г., она вышла замуж за богатого человека Алексея Ивановича Мусина-Пушкина (р. 16 марта 1744 года), позднее действительного тайного советника, обер-прокурора Святейшего Синода, графа (с 1797 г.), известного любителя русской старины, так сказать, первого русского ученого археолога. 1 февраля 1817 г. графиня Мусина-Пушкина овдовела, имея многочисленную семью, состоявшую из 8 человек детей; сыновья, графы: Иван (р. 31 октября 1783 г.+12 июня 1836; гофмейстер), Александр (р.1788 г.+23 марта 1813 г.; любимец отца, который хотел видеть в нем своего преемника по занятиям русской историей, был смертельно ранен при Люненбурге), Владимир (р. 31 марта 1798 г.+1854; был арестован по делу декабристов), и дочери графини: Мария (р. 7 июня 1782; за А.З. Хитрово); Наталия (р. 1784+1829; за князем Д.М. Волконским); Екатерина (р. 4 октября 1786 г.; за князем В.П. Оболенским); Софья (р. 1792 г.; за князем И.Л. Шаховским). Варвара (р. 1796+1829; за князем Н.И. Трубецким). Графиня Е.А. Мусина-Пушкина скончалась в Москве 17 ноября 1829 года, отпевали ее в приходской церкви Богоявления в Елохове, а погребена рядом с мужем в своем Мологском имении, селе Иловне, Ярославской губернии. По словам Булгакова, считавшего графиню Мусину-Пушкину "одной из первейших знакомых своей молодости", она была женщиной расчетливой, склонной к различным финансовым операциям, умевшей пользоваться нужными людьми, отличалась обходительностью и страстно любила поиграть в карты. По поводу ее кончины А.Я. Булгаков писал брату, возвратившись с ее похорон, где был "весь город", начиная с генерал-губернатора князя Д.В. Голицына: "Грусть была непритворная: Царство ей небесное. Пожила довольно для женщины, была любима, уважаема в семье; несмотря на удар, могла говорить, была покойна, и сказывают, что последние ее слова были, когда лили ей лекарство в рот: "Меня кормят, как галчонка!" Стало, дух ее был покоен, ежели шутила. Да и ежели правду говорить, так в чем можно упрекнуть покойницу? В одной скупости, но и эта не мешала ей принимать весь город, жить домом, делать добро... Она нас любила, как ближних своих; пережила всех своих сверстниц и скончалась 77 (sic) лет".