Усадьба Лихачевых "Сосновец" Пошехонского уезда

XVIII в/

Владельцами усадьбы «Сосновец» были дворяне Лихачевы. Служили Лихачевы в допетровские времена наместниками, придворными, дипломатами и добивались порой на этом поприще немалых успехов. «За верную службу и усердное радение» Лихачевым были жалованы поместья и вотчины. Среди прочих весьма щедрых пожертвований в 1692 г. они получили земли в Пошехонском уезде, где позднее суждено было появиться еще одному «родовому гнезду» – усадьбе Сосновец. Во второй половине 18 века владельцем усадьбы был Иван Васильевич, который выйдя в 1765 г. «в отставку с чином полковника армии, мундиром и пенсионом полного жалования по чину капитана бомбардирской роты лейб-гвардии Семеновского полка», он сразу же получил должность казанского вице-губернатора. Усадьбой не успел заняться, уже в начале 1766 г. Иван Васильевич умер. Ею занимались его сыновья Яков и Иван. В свободное от ратных подвигов время Яков Иванович занимался обустройством своей пошехонской усадьбы Сосновец. В начале ХIХ в. там существовали деревянные «хоромы» с мезонином и бельведером, несколько флигелей, лазарет, кухня и – главное предприятие усадьбы – винокуренный завод. Несмотря на пожары, один из которых уничтожил завод и полтысячи ведер готовой продукции, несмотря на военные невзгоды, усадьба крепла и расширялась. В конце 1810-х – начале 1820-х гг. там строятся конный и птичный дворы, «коллегардия», «прачешная», каменные флигель, лабаз и кухня. Был восстановлен винокуренный завод и к концу 1821 г. построен новый дом. Правда, жить там Якову Ивановичу не пришлось – после непродолжительной болезни он умер 9 января 1822 года. Сосновец в ХIХ веке, несомненно, стал самой крупной из лихачевских усадеб. Удивительно, но частая смена владельцев шла только на пользу этой усадьбе, становившейся все значительней и богаче – каждый пытался добавить что-то свое, а также украсить и переделать уже существовавшие постройки. Один только каменный конный двор за 1830-е – 1840-е гг. менял свой облик не меньше трех раз! Наиболее интересный вариант его фасада был создан петербургским архитектором Л.И. Шарлеманем-2м – в его проекте соединялись черты позднего классицизма и «готического стиля». Правда, не этот проект оказался окончательным... В 1840-х гг. Иван Васильевич Лихачев превратил Сосновец в репрезентативную резиденцию. Перестроенные или возведенные вновь конный, птичный, скотный дворы, винокуренный завод, лазарет, больница и многочисленные флигеля, погреба, оранжереи, а также иные, казалось бы, ничем не притязательные по назначению постройки блистали эффектными фасадами в формах позднего классицизма. По-видимому, исключение составлял «готический» птичный двор, превращенный фантазией архитектора в сказочный замок с часами на башнях и внутренним бассейном для водоплавающих птиц. Центральной постройкой усадебного ансамбля стал возведенный в 1849-1852 гг. двухэтажный с антресолями каменный дом (арх. Д.С.? Гвоздев), фигурный фронтон которого венчало изображение герба Лихачевых. Парадные интерьеры дома были богато оформлены лепниной, в некоторых помещениях – золоченой. Несколько комнат было занято библиотекой, включавшей, помимо многочисленной французской литературы «почти все первые издания Пушкина, Языкова, Жуковского и много других книг»17. Видевший ее в конце ХIХ столетия известный петербургский книжник Ф.Г. Шилов отметил также собрание гравюр, среди которых «было много английских в красках». Другие коллекции Сосновца его внимания не привлекли. Между тем в портретной галерее среди работ неизвестных художников, возможно, лихачевских крепостных, находились упомянутые выше произведения кисти Е.Д. Камеженкова, в комнатах можно было встретить и дорогую заказную мебель и оригинальные в своей наивности изделия доморощенных столяров... Впрочем, сто лет назад это особой редкостью не было. Наверное, не случайно устройство семейного гнезда (где был разбит еще и парк, изобилующий редкими породами деревьев) совпало с женитьбой И.В. Лихачева. В 1851 г. он обвенчался с семнадцатилетней Любовью Гавриловной Карнович. Появились дети: Елизавета, Яков, Варвара, Владимир, Надежда... Ни Крымская война, ни отмена крепостного права не отразились слишком пагубно на жизни большого семейства Ивана Васильевича. Собственно, значительная часть крестьян была им освобождена еще до 1861 года. Основу благосостояния Лихачевых составляли не столько урожаи (стабильно невысокие в Нечерноземье), сколько работа промышленных предприятий, в особенности – винокуренных заводов. Упоминания о данном промысле на лихачевских землях встречаются уже в самом начале ХVIII в., а в середине ХIХ он превратился в весьма солидную индустрию. В 1853 г. сосновецкие заводы Ивана Лихачева имели мощность 147 тысяч ведер вина в год, а расположенные в соседнем имении Никольское – 294 тысячи. Здесь вполне могли работать и наемные рабочие, равно как и на сыроварнях, специалисты для которых во второй четверти ХIХ в. приглашались и из-за рубежа. Да и на господской земле наёмные работники, снаряженные по последнему слову тогдашней техники молотильными и веяльными машинами, американскими плугами, могли успешно конкурировать с крестьянами. Однако лихачевские имения постепенно все же начали клониться к упадку. То, чего не сделало освобождение крестьян, сделала жизнь. Иван постепенно дряхлел, вынужденно передоверяя дела управляющим. Его дети к моменту смерти отца были несовершеннолетними, и над имениями была учреждена опека. Винокуренные заводы были закрыты, а наследники впоследствии так и не смогли придать делу прежний размах, да, похоже, и не слишком стремились к этому. Правда, унаследовавший Сосновец Владимир Иванович Лихачев (1861-1918) по достижении совершеннолетия развил было деловую активность. Однако не менее усердно он предавался разного рода житейским радостям. В этот период в усадьбе активно функционируют... ананасовая и персиковые оранжереи, в телеграммах, тексты которых сохранила нам специальная книга, фигурируют мальчики-музыканты, настройщики, садовники-декораторы. Особой же страстью Владимира Ивановича была охота. Вероятно, это характерное для многих дворян увлечение было присущим не одному поколению Лихачевых – не зря в их гербе рядом с военными атрибутами (копьями и стрелами) присутствовали охотничий рог и зуб вепря, существовала в ней интересная коллекция разнообразного оружия. Понятно, что все эти увлечения молодого дворянина не могли не отвлекать его от хозяйственных забот. К тому же в 1887 г. В.И. Лихачев женился на Елене Константиновне Шуриновой (1868-?) и обосновался в воронежском имении жены Устье, оставив пошехонские усадьбы на управляющих. Теперь он бывал здесь лишь наездами. Несмотря на то, что интерес к ведению хозяйства Лихачевы, похоже, утратили, хорошо отлаженный производственный механизм продолжал работать без сбоев. Постоянно пополнялся парк сельскохозяйственных машин, приобретались новые сорта семян. Вокруг Сосновца бурно развивалась кооперация крестьянских хозяйств, организованная талантливым управляющим П.Н. Абаляевым, работавшим в усадьбе с 1899 по 1918 годы. Молоко и барских, и крестьянских буренок, превращенное в «масло голштинское и сливочное, сыр голландский и швейцарский» После «обобществления» и в Устинове, и в Сосновце с их крупными скотными дворами, сыроварнями, теплицами и передовой сельхозтехникой были организованы совхозы, чтобы не разрушать налаженное хозяйство. До войны оно по инерции работало четко, обеспечивая своим работникам сравнительно высокий уровень жизни не без некоторого старорежимного шика, наподобие собственных арбузов и дынь осенью и тепличных огурцов ранней весной. В послевоенные годы хозяйства постепенно захирели, не отличаясь ныне от своих соседей. Но уже с самого начала в картину новой жизни никак не вписывались различные «излишества» типа парков и художественных ценностей. «Общее», «народное» с фатальной неизбежностью гибло и исчезало. Еще в двадцатые годы любители «практической пользы» пытались держать скот в парадном вестибюле сосновецкого дома. А в восьмидесятых, когда из усадьбы был выведен располагавшийся там дом престарелых, все мгновенно было растащено местными жителями: Остались одни стены. В прошлом – и мощеная булыжником улица, ныне развороченная тракторами, и «готические» парковые скамейки, порубленные на колосники для печей. Парк, который официально считается памятником природы, перерыл местный кладоискатель. От прежнего великолепия осталось лишь полдюжины построек (дом, контора, несколько флигелей и часть конного двора) большинство из которых – в аварийном состоянии.