Слева на иконе, перед громадой горы Хорив, на фоне розовых языков пламени темнеет силуэт тернового куста, горящего и не сгорающего. По толкованиям отцов Церкви, в его чудесном явлении Моисею заключен глубокий символический смысл: подобно не сгорающему кусту, огонь Духа Святого не опалил утробы Девы Марии, сохранив приснодевство.
Иконописец передает ощущение нестерпимого сияния через жест Моисея: «Моисей закрыл лицо свое, потому что боялся воззреть на Бога» (Исх. III, 6). Пророк изображен не в обычных одеждах, а в короткой белой рубахе пастуха. В этом, как и в присутствии вола и осла, столь же осмысленно созерцающих чудо, как и в Вифлеемской пещере много веков спустя, просматривается параллель с темой Рождества Христова. В иконе очевидно авторство второго мастера, также работавшего над заказом для Крестовоздвиженского храма в Мологе.